Мытько и Жвалевский «Здесь вам не причинят никакого вреда»

[knignaya-polka]

Признаться, меня пленила красивая черно-салатовая обложка. Да и «Пори Гаттер» был довольно неплохим произведением. Эта же история оказалась сказкой типа «Корпорации монстров», если смотреть со стороны детей и полиции.





Пастушок так часто кричал «Волки! Волки!», что волки услышали и пришли.



Я мыслю, следовательно, я умный.



Летели долго, снижались, поднимались, закладывали виражи. Иллюминаторы были закрыты, и Мари пыталась по реакции вестибулярного аппарата определить маршрут.

- Круг сделали! – крикнула она Жанне.

- Что?! – та едва переорала шум двигателей.

- Я говорю, круг сделали! – Мари изобразила руками круг, но вертолет тряхнуло, и девушке пришлось для устойчивости взмахнуть руками, как перелетной птице.

- Да! – закивала Жанна. – Далеко летим! Границу уже точно пересекли!



Начальник медчасти попытался ударить курсантку по колену медицинским молоточком, попал в захват, ушел в медчасть лечить вывихнутую руку.



- Что это?

- Тазик.

- Нет…

- Точно тазик!

- Когда я сказал «Что это такое?», я имел ввиду «Как это понимать?» - пояснил инспектор.

Девушка хотела сказать, что понять тазик – непростая задача даже для опытного философа, но инспектор выглядел таким расстроенным, что она промолчала.



Георг встал на четвереньки и сунул голову под шкаф. Когда курсантка уже решила, что инструктор застрял, но стесняется в этом признаться, Георг чихнул и выпрямился.



- Почему должность вакантная? – спросила Мари. – Что стало с моим предшественником?

Георг помолчал, помрачнел и полез в холодильник, который Мари первоначально приняла за сейф.

«Он его съел» - пришла в ее голову нелепая мысль. «Что за чушь!» - рассердилась Мари. «Говорю тебе, съел! – настаивала мысль. - И тебя съест. Вот только холодильник освободит».



- Я не пью, - сообщила Мари.

- Это не пить. Это запивать.



- Я не люблю, когда мусор на полу валяется, - сказал Георг.

Мари с сомнением посмотрела на пол. Инструктор перехватил ее взгляд.

- Да, мусор на полу валяется, - согласился он. – Но я этого не люблю.



Причина хаоса – бессистемные попытки навести порядок.



- Надо его вычислить. Что ж, пойдем по осведомителям.

Георг встал, но направился не к выходу, а к ближайшему чулану.

«Он держит осведомителей в чулане, - подумала Мари. – Не очень гуманно, зато очень удобно, всегда под рукой. С другой стороны, о чем они могут рассказать, если постоянно сидят в чулане?»



Как кукукнется, так и кукарекнется.



Инструктор буквально плавился от жары. Из подкатившего фургона спецназа выскочил бодрый командир.

- Здорово, Георг! – сказал он. – Где объект?

- В кузове…, - ответил Георг, - хорошо.

- В кузове? Хорошо. В каком кузове?

- В твоем кузове. Там хорошо. Там тень…



Мари достала термос и налила в кружку кофе и задумалась. Вылить кофе в спящего начальника или на него? Благоразумие взяло верх, и Мари выпила кофе сама.



На ловца и зверь бежит, и дождь капает, и соседи жалуются, и жена ругается.



- Ха-ха-ха! Вы меня упустили! Я ушел, потому что я ушлый! Даже не ушлый, а убегушный! Уползушный! Ускакашный!



Не рой другому яму. Не делай чужую работу.



Чистосердечное признание смягчает наказание, но укорачивает интригу.



Георг и спецназовец заговорили одновременно. Общая мысль была о том, что никакое одеяло не заменило бы лейтенанта полиции, а для обеспечения похожести на ребенка ему следовало поджать ноги (версия командира спецназа) или оторвать голову (версия Георга).



Спасибо не булькает, но душу греет.