Перлы «Чуба Земли»:
читать дальшеЯ чуть не умер от облегчения. Но решил, что подавиться вареньем будет вполне достаточно. Мне не сложно, а шефу приятно.
Как только утратишь бесценную способность чувствовать себя идиотом, можешь считать, что жизнь практически закончена.
Я глянул вниз и вцепился в ветку. Земля была так безнадежно далеко, что мне, пожалуй, следовало начинать вить гнездо: спуститься все равно не получится, а жить как-то надо.
После заката мне остро захотелось сырого мяса, рычать, потягиваться, чесать ногой за ухом и, страшно сказать, хорошенько вылизать собственную задницу.
Он служил мне живым примером и немым укором.
Долг обязывал его быть параноиком.
Люди часто врут по мелочам, потому что говорить правду слишком хлопотно.
Если бы внешность человека менялась в зависимости от настроения – быть мне плюшевым медвежонком.
- С нами все в порядке, просто хорошее настроение.
- Дайте шоколадку, и у меня оно тоже будет хорошее. Чем больше шоколада мне достанется, тем лучше будет настроение…
- Надо ломать ворота.
- А если сначала покричать?
Они посмотрели на меня, как на гения, - можно подумать, я был первым человеком в мире, предложившим использовать слова для коммуникации между людьми.
Без возможности колдовать, я – всего лишь шестьдесят кило бессмысленной, зато суетливой протоплазмы.
Идти в дом утешать Отшельника, бесконечно извиняться и, возможно, время от времени уворачиваться от летящих в голову тяжелых предметов мне не хотелось. Нам следовало попробовать хоть как-то загладить причиненный вред.
- Ворота новые ему, что ли, построить? – вздохнул Король. – Сэр Макс, вы умеете делать ворота?
Я помотал головой.
- И я не умею. И эти двое тоже. Какие мы все, в сущности, бессмысленные и бесполезные люди!
- Я умею их ломать! – с достоинством парировала Лаюки. – Хоть что-то…
- Меня раздражает твой голос. Это голос мужчины, которому я не нравлюсь – и не могу понравиться. Я таких нутром чую и невольно отвечаю глубокой неприязнью. Что-то вроде самозащиты.
- Он дал волю своей ярости и спер у нас всю ветчину.
- Это называется «экономические санкции».
- У вас при дворе нет должности шута? Ну, такого специального полезного идиота, который крутится под ногами, порет чушь и корчит рожи?
- Идиотов у меня при дворе сколько угодно. Но специальной должности нет.
Перлы «Туланского детектива»:
читать дальшеСэр Шурф безупречен, серьезен и чрезвычайно начитан. И, как следствие, совершенно невыносим.
Мелифаро почесал в затылке.
- Скажем, я решил угробить свою жену. Не смотрите на меня так, мы с Кенлех не поссорились! Ладно, не жену – мужа. Вот такой я весь из себя прекрасный, решил грохнуть своего мужа: на кой он мне сдался?
Из кабинета Джуффина доносились какие-то невнятные звуки: то ли шеф обсуждал информацию со своим буривухом, то ли просто камрой поперхнулся – кто его разберет.
А то шеф какой-то подозрительно добрый, словно человечины с утра наелся.
- Она ведь и убить может, - заметил Мелифаро.
- Освежевать, разделать и зажарить, - подхватил Нумминорих.
- А вот есть, пожалуй, не станет, - закончил сэр Шурф.
Причем он, кажется, не шутил, а просто высказал свое авторитетное мнение по этому важному вопросу. Дескать, леди Меламори Блимм никогда не ест своих врагов. Сколько раз пытались скормить ей врага – безуспешно. Убивает – это да, потом, случается, жарит, но не жрет, и все тут.
- Он троюродный племянник зятя сестры школьной подруги моего отца. Почти родственник.
- Вы взяли с собой подушку?
- Я-то взял, а ваши таможенники отобрали. Сказали, что ввоз волшебных талисманов в Ехо запрещен: у самих этого добра хватает. Вот вывозить – пожалуйста, на здоровье. Хоть всё.
Шеф ораторствовал, восемь пар ушей, включая мои, благоговейно трепетали на сквозняке.
Однако, «красотке» Мелифаро достался прекрасный голос: глубокий, с хрипотцой. С таким голосом можно вить веревки не только из мужчин, но и из женщин. Из близоруких мужчин и женщин, по крайней мере.