Слова об авторе на обложке: «Величайший из великих. Культовейший из культовых» вместо того, чтобы дать запал, настроили меня скептически. Не люблю штампов.
Однако атмосфера альтернативного 1984 года, где ты – объект наблюдения, прослушивания, чистки, - захватила с первых абзацев. Уже через пару страниц описания жизни героя у меня начали шевелиться волосы. Так вот кто придумал знаменитого «Большого брата», который всегда следит за тобой! Мир, где царствует партия, где существует полиция мыслей, где отовсюду льется незаглушаемый голос, вещающий о том, как все хорошо. Еда и вещи – по талонам. Люди вокруг не мужчины и женщины, а безликие товарищи. Дети сдают родителей за вольнодумство. Железный занавес. Культ личности. Ничего не напоминает?
…Когда родители вспоминают детство и юность, я всякий раз слушаю с недоверием. Хоть я сама успела родиться в СССР, я не могу поверить, что этот мир существовал. Он слишком нереальный, слишком книжный, и теперь я даже знаю, на какую книгу он похож! Я до сих пор не могу поверить, что многомиллионная страна носила красные галстуки, «молотила в закрома Родины», шагала строем и строила коммунизм. И ведь верили, и ведь строили.
Узнаваемо настолько, что мурашки по коже…
Очень интересная и жуткая книга! Настоящая антиутопия, не то, что без намека – без объективной возможности хэппи-энда.
Цитаты:
читать дальшеТам помещался весь государственный аппарат: министерство правды, ведавшее информацией, досугом и искусствами; министерство мира, ведавшее войной; министерство любви, ведавшее охраной порядка, и министерство изобилия, отвечавшее за экономику. На новоязе: миниправ, минимир, минилюб и минизо.
Самым ужасным на двухминутке ненависти было не то, что ты должен разыгрывать роль, а то, что ты просто не мог остаться в стороне. Какие-нибудь тридцать секунд – и притворяться тебе уже не надо.
Уинстон переключил ненависть с экранного лица на девицу позади. И яснее, чем прежде, он понял, за что ее ненавидит. За то, что молодая, красивая и бесполая; за то, что он хочет с ней спать и никогда этого не добьется; за то, что на нежной тонкой талии не его рука, а алый кушак, воинственный символ непорочности.
- Будущему или прошлому – времени, когда мысль свободна, люди отличаются друг от друга и живут не в одиночку, где правда есть правда и былое не превращается в небыль. От эпохи одинаковых, эпохи одиноких, эпохи «Старшего Брата», эпохи двоемыслия – привет!
Если партия может запустить руку в прошлое и сказать о том или ином событии, что его никогда не было, - это пострашнее, чем пытка или смерть. И если все воспринимают ложь, навязанную партией, если во все документах одна и та же песня, тогда эта ложь поселяется в истории и становится правдой. «Кто управляет прошлым, - гласит партийный лозунг, - тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым».
Очень может быть, что буквально каждое слово в исторических книжках – даже те, которые принимаешь как самоочевидное – чистый вымысел.
- Ну скажите, зачем нужно слово, которое есть полная противоположность другого? Слово само по себе содержит свою противоположность. Возьмем, к примеру, «голод». Если есть слово «голод», зачем вам «сытость»? «Неголод» ничем не хуже, даже лучше, потому что оно – прямая противоположность, а «сытость» – нет.
- Задача новояза – сузить горизонты мысли. В конце концов, мы сделаем мыслепреступление попросту невозможным – для него не останется слов. Мышления в нашем современном значении вообще не будет. Правоверный не мыслит – не нуждается в мышлении. Правоверность – состояние бессознательное.
У брака признавали только одну цель: производство детей для службы государству. Половое сношение следовало рассматривать как маленькую противную процедуру, вроде клизмы.
Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными, а сознательными не станут, пока не взбунтуются.
Партийный идеал - это нечто исполинское, грозное, сверкающее: мир стали и бетона, чудовищных машин жуткого оружия, страна воинов и фанатиков, которые шагают в едином строю, думают одну мысль, кричат один лозунг, неустанно трудятся, сражаются, торжествуют, карают – триста миллионов человек – и все на одно лицо.
Мировоззрение партии успешнее всего прививалось людям, не способным его понять. Они соглашаются с самыми вопиющими искажениями действительности, ибо не понимают всего безобразия подмены и, мало интересуясь общественными событиями, не замечают, что происходит вокруг. Непонятливость спасает их от безумия.
Когда любишь кого-то, ты его любишь, и, если ничего больше не можешь ему дать, ты все-таки даешь ему любовь. Когда не стало шоколадки, мать прижала ребенка к груди.
Лучшие книги, понял он, говорят тебе то, что ты уже сам знаешь.
На протяжении всей истории, с конца неолита, люди в мире были трех сортов: высшие, средние и низшие. Цель высших – остаться там, где они есть. Цель средних – поменяться местами с высшими. Цель низших, – когда у них есть цель, - отменить все различия и создать общество, где все люди равны.
Человеку свойственно жить мгновением, он согласится продлить жизнь хоть на десять минут, даже зная наверняка, что в конце его ждет пытка.
Власть никогда не захватывают для того, чтобы от нее отказаться. Власть – не средство; она – цель.