перечитывала 3 раза..и буду перечитывать еще..самый знаменитый эротический роман XX века..попал ко мне совершенно случайно, я думала, это вообще малоизвестная ,богом забытая книга..(написана в 1954 году)..Книга, изобилующая сценами насилия и садизма, в ней собранны самые сокровенные желания, присущи многим..роман был опубликован под псевдонимом Полин Реаж и только сорок лет спустя находящаяся в преклонном возрасте французская писательница и переводчица Доминик Ори призналась в своем авторстве, добавив, что «История О» была посвящена Жану Полану, с которым у Доминик был в это время роман..Так вот..к чему я все это:на днях наткнулась на экранизацию..сумбурные желания..покупать,не покупать..пока останавливает то,что снял все это"безобразие" человек снявший "Эммануэль"- настараживает..В книге главное не сцены эротического характера, а абсолютный(относительно конечно) эгоальтруизм.А второе: не хочу фильмом разрушать, созданные воображением цельные образы героев...Сер Стивен,О..Боюсь,что фильм изменит мое отношение к книге..
читать дальшеХватаясь за цепь, она сначала встала на колени, а потом, поддерживаемая
Пьером под локти, поднялась на ноги. Черное покрывало скрадывало падавший
на него свет, и келья тонула в полумраке. Стоя лицом к стене, она скорее
догадалась, нежели увидела, что слуга возится с цепью. Цепь резко
дернулась, и О. почувствовала, как ее за шею потянуло вверх. Вместо обычной
кожаной плетки Пьер на этот раз принес с собой большой черный хлыст.
Пришло время и для этой игрушки. Он поставил правую ногу на кровать -- О.
почувствовала, что матрац немного прогнулся -- размахнулся и со всей силы
ударил хлыстом по спине своей жертвы. О. услышала шипящий свист, буквально
пронзивший тишину кельи, и мгновением позже, ощутила обжигающую боль,
мгновенно растекшуюся по всему телу. Она закричала.
Пьер продолжал экзекуцию, не обращая на вопли О. никакого внимания. Он лишь
старался, чтобы каждый новый удар ложился либо выше, либо ниже предыдущих и
оставлял тем самым свой неповторимый след на теле этой красотки. Наконец,
он опустил хлыст. О. продолжала кричать. Лицо ее заливали слезы.
Но как ни странно, именно вынужденное молчание и железные цепи, сковывающие
ее, были для О. настоящим благом. Они как бы освобождали ее от самой себя.
Возлюбленный отдавал ее другим и, стоя рядом, спокойно смотрел, как ее
унижают и мучают. Что бы она сделала, будь у нее развязаны руки? Что бы
сказала, если бы ей предоставили возможность говорить? Она не знала. А так,
под этими похотливыми взглядами, под этими наглыми руками, под этой грубой
мужской плотью, так откровенно пользующейся ее, под ударами хлыста и плетей
она словно и не жила вовсе, а растворялась целиком в сладостном ощущении
своего небытия. Она была никем, вещью, забавой, доступной для каждого, кто
пожелал, или пожелает воспользоваться ею.
Он хотел от нее только одного -- полной и безоговорочной
доступности. Ему недостаточно было просто ее открытости и покорности, он
искал в этом абсолюта. В ее внешности, в ее манере поведения не должно было
быть ни малейшего намека на возможность сопротивления или отказа.